На десятой версте от столицы      
Невысокий насыпан курган...       
Его любят зловещие птицы          
И целует болотный туман...        
В январе эти птицы видали,        
Как солдаты на поле пришли,       
Как всю ночь торопливо копали     
Полумерзлые комья земли;          
Как носилки одну за другою        
С мертвецами носили сюда;         
Как от брошенных тел под землею   
Расступалась со свистом вода;     
Как холодное тело толкали         
Торопливо в рогожный мешок;       
Как в мешке мертвеца уминали,     
Как сгибали колена у ног...       
И видали зловещие птицы           
(Не могли этой ночью заснуть),    
Как бледнели солдатские лица,     
Как вздыхала солдатская грудь... 

На десятой версте от столицы      
Невысокий насыпан курган...       
Его любят зловещие птицы          
И болотный целует туман...        
Под глубоким, пушистым налетом    
Ослепительно белых снегов         
Мертвецы приютилися — счетом      
Девяносто рогожных мешков...      
Нераздельною, братской семьею     
Почиют они в недрах земли:        
Кто с пробитой насквозь головою, 
Кто с свинцовою пулей в груди... 
И зловещие видели птицы,          
Как в глубокий вечерний туман     
Запыленные, грязные лица          
Приходили на этот курган;         
Как печально и долго стояли       
И пред тем, как с холма уходить, 
Все угрозы кому-то шептали        
И давали обет отомстить!..        

На десятой версте от столицы      
Невысокий насыпан курган...       
Его любят зловещие птицы          
И болотный целует туман...        
В мае птицы зловещие эти          
У кургана видали народ,           
И мельканье противное плети,      
И пронзительный пули полет;       
Как, измучившись тяжкой борьбою   
И неравной, — толпа подалась,     
Как кровавое знамя родное         
Казаком было втоптано в грязь... 
Но зловещие птицы узреют, —       
И близка уже эта пора! —          
Как кровавое знамя завеет         
Над вершиной родного холма!..