Вот Петербург забастовался,            
По всем заводам тишина,                
Не слышно шума, стоп машина,           
И нет рабочих у станка.                

Поэт, воспой, где твоя лира,           
Воспой сей грозный океан!              
Бушует Северна Пальмира,               
Как огнедышащий вулкан.                

Какие страсти возбудили                
Великих нарвскиих сынов?               
Куда они толпой спешили                
Из мрачных каменных домов?             

Шли к государю с челобитной,           
Вперёд же всех Гапон их шёл,           
Его оружье – крест с молитвой,         
Как пастырь, стадо свое вёл.           

«Эй, стоп, народ, куда вы прётесь? –  
Им грубо крикнул офицер. –             
Не то под плеть вы попадётесь,         
Расправлюсь с вами я теперь».          

«Зачем назад? К царю нам нужно,        
Идём вот просьбу подавать», -          
Толпа в ответ, сомкнувшись дружно.     
«Так вы, мерзавцы, бунтовать?          

Им офицер кричит от гнева              
Сжимая грозно кулаки.                  
Стой! Смирно! Поворот налево!          
Батальон, вперед! В штыки!»            

Творец небесный, что тут стало!        
Какая бойня началась!                  
Штыков щетина засверкала,              
Толпа со страхом поднялась.            

Казалось, звери, а не люди             
Так беззащитных бить могли,            
Штыки ломали спины, груди,             
Немалы жертвы полегли                  

Священник – «первый друг народа»       
Он, удирая, прокричал.                 
«Вперёд, друзья, вас ждёт свобода!»    
Сказал: «Прощайте…» и удрал.           

Столицу обнял ужас горя,               
Весь Нарвский трупами покрыт,          
Невинной крови льется море,            
Позор тиранам, вечный стыд.            

Манеж телами завалили, -               
Хватила дела палачам,                  
Они на кладбище возили                 
Вагоны мёртвых по ночам.