Я недаром вздрогнул.
                    Не загробный вздор.
В порт,
       горящий,
               как расплавленное лето,
разворачивался
              и входил
                      товарищ "Теодор
Нетте".
Это - он.
         Я узнаю его.
В блюдечках - очках спасательных кругов.
- Здравствуй, Нетте!
                    Как я рад, что ты живой
дымной жизнью труб,
                   канатов
                          и крюков.
Подойди сюда!
             Тебе не мелко?
От Батума,
          чай, котлами покипел...
Помнишь, Нетте,- 
                в бытность человеком
ты пивал чаи
            со мною в дипкупе?
Медлил ты.
          Захрапывали сони.
Глаз
    кося
        в печати сургуча,
напролет
        болтал о Ромке Якобсоне
и смешно потел,
               стихи уча.
Засыпал к утру.
               Курок
                    аж палец свел...
Суньтеся - 
          кому охота!
Думал ли,
         что через год всего
встречусь я
           с тобою - 
                     с пароходом.
За кормой лунища.
                 Ну и здорово!
Залегла,
        просторы надвое порвав.
Будто навек
           за собой
                   из битвы коридоровой
тянешь след героя,
                  светел и кровав.
В коммунизм из книжки
                     верят средне.
"Мало ли,
         что можно
                  в книжке намолоть!"
А такое - 
         оживит внезапно "бредни"
и покажет
         коммунизма
                   естество и плоть.
Мы живем,
         зажатые
                железной клятвой.
За нее - 
        на крест,
                 и пулею чешите:
это - 
     чтобы в мире
                 без России,
                            без Латвии,
жить единым
           человечьим общежитьем.
В наших жилах - 
               кровь, а не водица.
Мы идем
       сквозь револьверный лай,
чтобы,
      умирая,
             воплотиться
в пароходы,
           в строчки
                    и в другие долгие дела.

Мне бы жить и жить,
                   сквозь годы мчась.
Но в конце хочу - 
                 других желаний нету - 
встретить я хочу
                мой смертный час
так,
    как встретил смерть
                       товарищ Нетте.